Согрей мою душу[СИ] - Ольга Гусейнова

Зарывшись руками в мои волосы, он приподнял мою голову и начал нежно целовать мои губы и мокрые от слез щеки. От этой ласки я совсем расклеилась и разрыдалась, уткнувшись ему в шею, и обняв руками.

— Ну что ты, малышка, почему ты плачешь? Что я сделал не так, скажи, и я все исправлю.

Я еще крепче вжалась в него и замотала головой, пытаясь успокоиться. Рыдания перешли во всхлипывания, а потом закончились икотой, сквозь которую я пыталась объяснить ему, как мне жаль того двенадцатилетнего мальчика, которому пришлось перенести столько страданий. Потом еще полчаса я божилась и клялась, что всегда буду рядом и никогда не брошу и не предам и уж тем более не пойду налево, потому что мне и его с лихвой хватает. И вообще, я честная и порядочная жена, а не какая-то там!!!! А если он сможет меня полюбить, то вообще достигну рая, находясь на земле. Через час, когда меня наконец успокоили с помощью очередного оргазма, я тоже рассказала свою историю жизни, причем в конце благополучно уснула прямо на нем на середине слова.

Глава 14

Как приятно просыпаться рядом с ним. Со своим мужчиной. В первое наше совместное утро меня не выпустили из кровати. И вот на второе утро я наконец выползла из его кровати и тихонько ушла в свою комнату, стараясь не разбудить Тьерри. Приняв душ и обмотавшись полотенцем, я стояла перед зеркалом и, собрав волосы в высокий хвост, заплетала косу, как резко открылась дверь и в комнату вошел Тьерри. Как только он заметил меня, его лицо сменило хмурое выражение на удовлетворенное, и плавной походкой хищника он двинулся ко мне. В зеркало наблюдая за ним, продолжала заплетать волосы. Он сел на пуфик позади меня и, придвинувшись ко мне вплотную, с довольным лицом развязал полотенце и, лизнув мою голую шею, начал спускаться вдоль позвоночника, прокладывая дорожку из поцелуев. К лопаткам я уже дрожала от желания. Когда его руки легли мне на грудь, я забыла, зачем вообще покинула его постель.

Я сидела в столовой замка и, доедая свой обед, не могла оторвать своего взгляда от Тьерри. Я наслаждалась его телом, восхищалась умом, теряла голову, глядя ему в глаза, он за такое короткое время стал для меня всем. Я боялась и в то же время ликовала от радости, осознав, что я не пустая и холодная. Я полна чувствами, и мое сердце и душа пылают от любви. Он посмотрел на меня, отвернувшись от усмехающегося и наблюдающего за нами Поля, и от его взгляда любовь во мне, словно цунами, смыла последние преграды и пол зашатался у меня под ногами. Вот что значит безгранично любить.

В следующую секунду мужчины кинулись ко мне, причем Поль при этом перепрыгнул стол, словно мячик для пинг-понга. Тьерри кинулся со мной на пол, обернув меня своим телом словно кокон, а рядом примостился Поль, прикрывая нас обоих. Только в этот момент я услышала отзвуки взрыва, грохот падающих камней разрушающегося замка, перемешанный с воплями погибающих людей. Мне с трудом удавалось дышать из-за тяжести тела Тьерри, но чувствовать его тяжелые вздрагивания, когда очередной острый кусок врезался в его тело, было совсем непереносимо. Я почувствовала, как мне по руке попал острый обломок и в ладонь потекла теплая кровь, стало больно и жутко от того, что его боль просто чудовищна по сравнению с моей. Мне показалось, что все это длилось целую вечность, оказалось — не больше пары тройки минут. После чего остались развалины и куча пыли и дыма. Прокашлявшись, я осторожно вылезла из под застывшего Тьерри и, взглянув на его спину, оцепенела от ужаса. В нескольких местах из спины, ног и рук торчали не мелкие осколки, а рядом с ним и Полем, который выглядел и пребывал в не лучшем состоянии, валялись большие окровавленные камни. Порез у меня на руке уже перестал кровоточить, медленно затягиваясь. Поэтому, не обращая на него внимания, я методично и очень осторожно вытащила все осколки из Тьерри и Поля и, оторвав рукав от своего платья и вывернув его наизнанку, протерла кровь с его головы. А потом пару минут сидела рядом с ними, трясясь от ужаса, что они не придут в себя. Первым очнулся Тьерри. Встряхнув головой и поведя плечами, он, не отрывая от меня излучающего тревогу взгляда, спросил:

— Любимая, с тобой все в порядке, ты не пострадала?

Я заплакала, а потом, стараясь не задеть поврежденные участки, осторожно обняла, прижавшись всем телом, и только сейчас почувствовала, как уходит ужас, оставляя в душе липкий страх от того, что я могла его потерять.

— Я так испугалась за тебя. У тебя было столько повреждений, и я боялась, что ты не сможешь восстановиться от таких жутких ран. Боже, я боялась потерять тебя. Я так сильно люблю тебя, что просто не переживу, если потеряю тебя. Обещай, что ты никогда не покинешь меня. Просто обещай, и я поверю тебе. Я поверю всему, что ты скажешь. Даже если ты скажешь, что для меня будет лучше умереть. Ты слышишь меня! Я очень сильно безгранично люблю тебя. Не хочу и не могу расстаться с тобой. Никогда. Никогда.

Он с силой обнял меня, прижавшись к моей щеке, потом целовал мое лицо и хриплым от еле сдерживаемых эмоций шептал:

— Моя девочка! Только моя! Любил и буду любить только тебя одну. Никому не отдам, никогда не отпущу и всегда буду рядом, обещаю. Клянусь, что принадлежу только тебе и всегда принадлежал только тебе маленькая моя. Любимая!

Пришедший в себя Поль молча сидел и с отвисшим ртом наблюдал за своим хозяином и мной. Потом, кашлянув, смущенно пробормотал:

— Похоже, Де Лавернье сделал свой ход первым, я думаю, надо валить отсюда. Она слишком уязвима, и надо спрятать ее получше, чтобы случайно не задели.

Встал и замолчав посмотрел на Тьерри. Мой любимый, подняв меня на руки и прижав к груди, заметил приближающихся к нам своих веров. Оказалось, взорвали только часть замка и пострадали в основном столовая и спальная часть строения. Погибли трое слуг-людей, веры практически все уже восстановились. Окружив меня плотной стеной, меня в срочном порядке вывезли тайком из замка. Через несколько часов, мы были в Альпах в частной резиденции Морруа.

Неделя отдыха в Альпах привела мои нервы в порядок. Но все равно, как только я теряла Тьерри из виду больше чем на полчаса, меня начинала терзать тревога и паника. Я стала его тенью, все время прикасаясь к нему и обнимая его, терлась об него словно кошка, пытаясь оставить на себе как можно больше его запаха, который положительным образом влиял на мои нервы, успокаивая. Хотя он вел себя не лучшим образом, с самым довольным видом принимая мою ласку и хмурясь, если я отходила от него по своим делам. За эту неделю мы еще больше сблизились, все время узнавая о друг друге новое. Как и Изабель, Тьерри умел рассказывать, и я этим беззастенчиво пользовалась, заставляя развлекать меня рассказами о его жизни и приключениях. Я думаю, можно посчитать на пальцах одной руки тех, кто знает историю лучше или в таком же объеме, что и Тьерри. Мы устраивали с нашими спутниками посиделки и за кружкой чего-нибудь горяченького (Причем они пили алкоголь, а я только чай и глинтвейн) они вспоминали старые времена и общие переделки, смеясь и споря о мелочах и героических поступках. Это была незабываемая неделя, полная радости и сказок.